А сегодня, говорят, из одних мест войска отводятся, а в других еще воюют. Донецк обстреляли, он без воды остался.
Так что вопрос, будет ли перемирие постоянным или оно понадобится сторонам для отдыха и перегруппировки сил. А пока как будто его еще и не начинали.
До этого все договоренности не так чтобы соблюдались, то есть совсем, с взаимными обвинениями сторон, не соблюдались. Но кроме военно-политических факторов есть еще погодно-климатические. Зима идет, а зимой воевать плохо.
-- Когда вы, гетман, желаете, чтобы комиссия опять собралась?-- спросил Кисель, желая дать разговору другой оборот.
К несчастью, и Хмельницкий был уже пьян и поэтому дал скорый и ядовитый ответ
-- Завтра будет суд и расправа; теперь я пьян. Что вы мне здесь про комиссию толкуете, не даете ни пить, ни есть! -- И он ударил кулаком по столу так, что ковши и блюда забренчали. -- Через четыре недели я все переверну вверх дном, вас разобью или продам турецкому царю...
И он вскочил с места, начал рвать и метать, топать ногами, кричать, что война должна быть, что уже и позволение и благословение им получено, что ни к чему все комиссии и комиссары и что он не согласится даже на временное перемирие.
Наконец, видя ужас комиссаров и вспомнив, что если они сейчас уйдут, то война начнется зимой, в такое время, когда казаки не могут окопаться, а в открытом поле они плохо бьются, он успокоился и опять сел на скамью. Свесил голову на грудь, уперся руками в колени и тяжело захрапел. Потом, схватив стакан водки, крикнул:
-- За здоровье короля!
-- На славу и здоровье! -- ответили полковники.
-- Ну ты. Кисель, не печалься, -- сказал гетман, -- не принимай так близко к сердцу того, что я говорю, теперь я пьян. Мне ворожеи сказали, что будет война, но я подожду до первой травы, а потом соберем комиссию, и я выпущу пленных.
Генрик Сенкевич. Огнем и мечом
Journal information