Жеглов: Так пистолет, Володя, перевесит 100 тысяч других улик.
Шарапов: Вот! Я и понял, что преступник мог подумать точно также.
К/ф "Место встречи изменить нельзя"
Шарапов: Вот! Я и понял, что преступник мог подумать точно также.
К/ф "Место встречи изменить нельзя"
Вчера когда я написал про русско-турецкую экономическую борьбу, френд
pantv указал: а причем тут вообще экономика, когда совершен акт агрессии. Этак можно спустить на тормозах что угодно - и сбитый самолет, и изнасилованных женщин, и взорванные посольства, да найдется что.Указание, кстати, совершенно справедливое - как отвечать на акт агрессии, если спустить на тормозах его нельзя. Хотя в истории был случай, когда наше посольство не то чтобы взорвали, но зверски вырезали его сотрудников. Стотысячная толпа растерзала неполных сорок человек - посла, сотрудников и казаков охраны. Они защищались, но против такой массы сделать ничего нельзя, только пасть смертью храбрых, унеся с собой побольше агрессоров.
Причем Россия только что выиграла войну против этого государства и могла бы в ответ вмазать еще раз от души. Но правитель послал своего внука с богатыми дарами загладить вину, и царь согласился замять дело, якобы сказав: "Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие".
Если перенестись из времен царей и шахов в нынешние, то следует сказать, что иначе, чем разрывом экономических отношений, ответить на эту агрессию было бы очень непросто. Воевать по многим причинам мы не можем, а извинений и тем более алмазов вряд ли дождемся. В результате тяжелый выбор между плохим, очень плохим и никаким (никак не реагировать), который тоже очень плохой.
И вот тут появилась мысль, что именно такой вариант ложится в логику идущей на международной арене игры. И впечатление, что этот вариант придуман не нами и не турками.
Если предположить, что некоторые могущественные силы заинтересованы в изменении российской политики, в том числе в вопросе Крыма, то как бы они действовали? Воевать открыто с Россией вряд ли кто рискнет - точно также, как ей рискованно было бы воевать с Турцией. Наилучшим выходом стало экономическое давление, которое неоднократно применялось в новейшую эпоху. Что и сделано - дается зеленый свет санкциям, нацеленным на обрезание источников доходов. Обрезание не резкое, но неуклонное - чтобы почувствовавшее прелесть санкций население решилось на выступление против власти, в результате которого последняя будет сменена либо изменит свою политику в желательном для международных игроков направлении.
Турция в эти бурные дни по стечению многих обстоятельств оказалась слабым звеном в стягиваемой вокруг России санкционной цепочки. Являясь членом НАТО и кандидатом в ЕС, она не присоединилась к санкциям, а наоборот, анонсировала многие проекты с Россией. Что для серьезных игроков недопустимо - слабое звено должно быть заменено или переделано в нужных целях. А поскольку Россия начала слишком резко вести себя на международной арене и слишком близко подошла к местам и делам, к которым не должна была подходить, вполне могло быть принято решение это слабое звено переделать.
Неясно, как реализовалось это решение, но политически и технически это было сделать нетрудно. Хитрый, но недалекий политик Эрдоган (а в наше время разговаривать об идеях исламизма и пантюркизма и одновременно проситься в Европейский союз хоть и выглядит респектабельно, но вполне может означать либо недалекость, либо попытку усидеть на двух стульях) мог поддаться на разговоры и уговоры о турецких интересах в регионе, которые надо защищать, в том числе и военной силой. О последствиях он не подумал либо ему внушили, что их может не быть, посколько Путин скоро падет или вообще крайне боязливый тип, признающий только силу.
Осталось выбрать и осуществить сам акт агрессии - сбитый самолет, взорванное посольство или еще что-то в таком духе, что вызовет самую резкую реакцию.
Итог известен - экономические отношения разорваны и неизвестно когда восстановятся, российская экономика получила очередной удар (вдобавок к не особо выдающейся политике правительства), да и турецкая просядет сильно, что тоже на руку многим.
Путин, кстати, хоть и не столь горяч, но в этом случае оказался перед отсутствием других вариантов. Потому что "пистолет, Володя, перевесит 100 тысяч улик".
Journal information