А именно - донорство спермы в Германии не есть теперь анонимное дело, как было когда-то, и рожденный с помощью пробирки ребенок может узнать имя своего биологического отца. Суд так постановил. А что постановлено судом, не вырубишь топором.
(Я так удивился этой простоте правосудия, что сначала решил, что это антигерманские происки коварного Кис-Эль-Оо, прелживого бога обмана. Но беглый поиск все подтвердил.)
Но теперь всплывают разные правовые вопросы, в том числе на что - от наследства до алиментов - могут претендовать детишки донора. А их у него может быть уххх - больше, чем у короля Саудовской Аравии. Показали американца, у которого их аж тысяча. Тут впору немедленно объявить себя банкротом, не дожидаясь разборок.
Сначала я захотел посмотреть в глаза тому судье, который это придумал, убедиться, что он дегенерат, и закрыть тему. Но потом почитал - все-таки судья, как пишут, руководствовался интересами ребенка, считал, что от незнания у того будут комплексы и кризис идентичности, ну и вообще думал, что ребенку так лучше. Ну что поговорит он с отцом, и тем душа успокоится.
Я даже подумал, что если действительно у такого ребенка кризис идентичности, то это, видно, действует человеческая природа. Хочет она знать про родного отца, а не про аиста с капустой. Так что все попытки сделать из семьи черти что будут натыкаться на такие природные препятствия.
Но природные еще ничего, есть еще социальные. Вот что доноры, которые теперь узнали, что их инкогнито будет раскрыто, начнут массово линять от донорских обязанностей (а за сдачу они получают 100 евро, что немного) - это к гадалке не ходи. И бездетным женщинам и семьям придется уезжать за границу, в страны, где анонимность пока охраняется законом.
Journal information